Шамиль ОМ: «Сейчас я играю чаще, чем 10 лет назад»

Диджей Шамиль ОМ — легенда. На его сетах выросло поколение казанских клабберов, хоть и слова такого уже нет в нашем лексиконе. Имя Шамиля прочно ассоциируется с хорошей музыкой, приличной публикой и модным звучанием (ай, как пафосно, зато правда). Мы встретились с одним из самых узнаваемых диджеев Казани, Татарстана и Поволжья, чтобы лучше узнать этого человека, — интервью Шамиль даёт крайне неохотно, но для GALA сделал исключение. К тому же он один из хедлайнеров нашей вечеринки The Office GALA x ТНТ party, которая пройдет 13 декабря в клубе Bazzar, — это хороший повод поближе познакомиться с одним из крутейших диджеев.

Автор фото: личный архив Шамиля ОМа

— Шамиль, сегодня каждый может стать диджеем? Жидковский играет, Жёлудь тоже за вертушки встал. Это правильно или обесценивает профессию?

— Для многих это хобби и простое желание понять, как всё это выглядит изнутри. Для большинства диджей был суперстаром, и, соответственно, когда появилась возможность прикоснуться ко всему этому, люди решили попробовать. Нельзя сказать сразу, получится у человека или нет. Одна моя ученица семь занятий проходила и сказала: «Это не моё, мне всё не нравится, у меня не получается». А на двенадцатом занятии ее поперло. Игра на сцене — это только верхушка айсберга, подготовка к выступлению занимает гораздо больше времени. Грубо говоря, если я играю два часа, то у меня четыре часа в среднем уходит на подготовку. Это поиск музыки, разбор архива, поиск старых треков и новинок, составление плейлиста. Ещё ты смотришь расположение треков, смотришь энергетику, исходя из того, где ты играешь, для кого ты играешь. Я только с возрастом стал в это вникать: раньше, грубо говоря, я приходил на дискотеку, у меня было 100 треков, потому что было мало музыки, люди ничего не знали, для них любой трек — вообще бомба, и, соответственно, они ходили в клуб именно услышать новую музыку, потому что ее не было в интернете (как и самого интернета), ее не крутили по радио, по телевидению — в клубах они эту жажду и утоляли. Сейчас, когда есть стрим-сервисы, ты можешь послушать суперновинки, которые вчера вышли. Диджею стало гораздо сложнее удивить людей, и здесь я вижу, что нужен очень качественный подход к подготовке к выступлению — этот момент сидения за компьютером сродни программированию. Потому что сидеть часами перед монитором не все могут. В какой-то степени повальное увлечение диджеингом обесценивает [профессию], с другой стороны, диджей-школы зарабатывают на этом, потому что молодежь видит своих кумиров, блогеров, которые диджеят, и тоже хотят. Плюс конкуренция большая. Но с другой стороны, я в последние 10 лет стал играть гораздо чаще, чем 20 лет назад. Да, потому что 20 лет назад я играл, грубо говоря, либо в своих проектах, либо гастролировал. А сейчас меня стали чаще приглашать из-за профессионализма.

— Я когда-то в свою молодость, когда переехал в Казань, как все, таскался по всем клубам. Мне казалось, что у диджея это прям полет души, когда он стоит за аппаратом.

— Есть нюанс. Бывают диджеи-резиденты, постоянно действующие, играющие каждую неделю. В этом случае ты уже знаешь, что людям надо, какие хиты когда сработают, и тебе очень легко играть. Когда ты гость на вечеринке — вот, допустим, как я сейчас буду гостем на вашей вечеринке, — то гораздо сложнее. Я не знаю публику и не понимаю, что она слушает. Поэтому свой сет начинаю готовить уже сейчас, за месяц до вечеринки. Я примерно представляю, что я включу, в какой момент.

— Как считаешь, в чём философия диджеинга? Уметь ловить ритм и качественно свести чужие треки, или в том, чтобы иметь вкус, чувствовать аудиторию, или в том, что ты сейчас набиваешь руку, чтобы позже делать свою музыку?

— Я не навязываю никому своё мнение, просто делюсь. Нужно сделать так, чтобы люди кайфовали. Они должны получать удовольствие во время танцев. Если ты решил выбрать профессию диджея и играешь для людей, то будь добр сделать так, чтобы они танцевали. Вот самое главное. Это не означает, что надо идти на поводу у публики, ставить только то, что им нравится, ни в коем случае. Если диджей играет из-под палки, на заказ, грубо говоря, как банкетный диджей или свадебный, то я уверен, что танцпол это чувствует. Вторая задача — это музыкальная миссия. Настоящий диджей — это меломан, человек, который не просто смотрит, что сейчас модно и популярно. Диджей должен развивать людей в том числе через свой вкус. Я периодически подмечаю, что, блин, так круто, что так много музыки, классно, что я много ещё не знаю. Важно не просто ставить бенгеры, хиты, а находить редкие записи, которые тебя цепляют. И если ты играешь в коммерческом стиле, то даже там очень много миксов, эдитов на известные хиты или какие-то абсолютно неизвестные треки.

Автор фото: личный архив Шамиля ОМа

— Перенесёмся в 1993 год, когда ты начинал свой путь. Страшные времена, два года назад распался Союз, и Казань тогда была дикой провинцией, клубной культуры как таковой не было. Как ты начинал в этой обстановке?

— Мне тогда было 19 лет, и я не замечал ничего страшного. А возможно, я просто привык к гопникам, бандитам, потому что они жили в моем подъезде, в моем дворе, в моем городе. И для меня это казалось обыденностью. Не могу сказать, что было как-то очень страшно. Да, меня били за то, что я носил черные джинсы, а не синие. Мы танцевали в разных кругах — пацаны отдельно, неформалы, как они нас называли, отдельно. Это, наоборот, вызывало интерес у нас. Хотелось быть чем-то единым. Общение с небольшим количеством непохожих на других людей дало мне возможность вырасти как творческому человеку. То есть среда подтолкнула.

— Я правильно понимаю, что ты искал себя в творчестве, танце, в том числе одежде, и потом подошел к тому, что тебе хочется делать музыку?

— Не делать, а играть. Диджеингом я занялся в 1993 году, когда впервые встал за пульт в клубе ДК медработников (Медуха он тогда назывался). В начале 90-х мы делали вечеринки дома. Да, у меня был двухкассетник и коробка с тридцатью кассетами — получался на полтора часа сет. Я по очереди включал эти кассеты, всё было так стремно, что напоминало детские дискотеки, и, кстати, самая благодарная публика — это как раз дети на дискотеках. В «Арене» мы по воскресеньям делали детские дискотеки. Я даже сейчас рассказываю, а у меня мурашки по коже. Это настолько круто было — как на концерте, когда ты чувствуешь себя рок-звездой. Помню, как в 84-м я провел первую дискотеку в своем классе. То есть я принес кассетный магнитофон, включал музыку, и вот с тех пор я стал своеобразным диджеем, потому что люди же танцевали под мой выбор треков. Тогда интернета, понятное дело, не было. Родители покупали пластинки, но проигрыватель я не мог взять, мне не разрешали. Но зато разрешали брать бабушкин магнитофон. И я записывал на микрофон с телевизора какие-то песни. Это была итальянская эстрада, из русских отчетливо помню Игоря Скляра. Потом уже следующий мой творческий скачок был в 1987 году, когда я записался в студию брейк-данса. Это была, наверное, единственная школа на тот момент в Казани, она находилась на Баумана. И вот там у меня был слом музыкального мышления, потому что я первый раз в жизни услышал хип-хоп и электро. И меня настолько поразила эта музыка, потому что до этого я слушал либо попсу, которую по телеку играли, либо в лучшем случае ходил в студию звукозаписи. Это были такие киоски, куда ты мог прийти со своей кассетой или купить там, и тебе запишут какой-то сборник иностранной эстрады или классику. Представляешь, было где-то, может быть, пять-шесть точек в Казани: ты туда подходишь, на стекле висят распечатанные листочки А4, где перечислены 300—500 исполнителей. Записать одну сторону (45 минут) стоило 2 рубля 40 копеек, две — 4 рубля 80 копеек, но это очень дорого. Денег, естественно, было немного, я копил, откладывал.

— Возвращаясь к тому, что я свою молодость вспоминаю и переезд в Казань. Тогда я попал в клубный пик. Помню диджеев-суперзвезд — Шамиль ОМ, Антон Ozz, Стёпа Репин, Рустик Али. Чем ребята сейчас занимаются?

— У Рустика своё кафе. Стёпа Репин живет в Крыму, занимается профессионально дайвингом, обучает ему, ищет какие-то клады, ходит на фестивали. Иногда присылает фотографии в общий чат. Антон Ozz поигрывает на вечеринке «Где мой 2007» вместе со мной и с другими старыми диджеями (ее устраивает Булат Bubblegum. — GALA). Сейчас это такой, наверное, самый популярный проект, где играет та музыка — для тех, кому сейчас 30—40 лет. Я же играю практически каждый уик-энд. Сейчас играю чаще, чем 10 лет назад. Делаю вечеринки, занимаюсь своей диджейской школой и последний год продаю виниловые пластинки. То есть я запустил небольшой бутик с товарищем, привожу из-за границы пластинки и продаю. Среди той плеяды суперзвезд-диджеев я, наверное, единственный, кто полностью остался в профессии.

Для справки: специально к вечеринке Булат Bubblegum снял документальный фильм «Казанский рейв». Его нет в открытом доступе, но его дважды в год будут показывать в одном из городских кинотеатров. Следующий показ состоится 23 января 2025 года. Билеты уже поступили в продажу.

Автор фото: личный архив Шамиля ОМа

— Давай по ностальгии пройдёмся. Золотая клубная лихорадка началась примерно в 2005 году и продлилась около 10 лет. Самые топовые казанские клубы той поры, на твой взгляд.

— Я играл в основном в своих заведениях. Соответственно, мне сложно судить о тех заведениях, где я был пару раз. Уверенно могу сказать, что топовые для меня были «Арена» и «Штат 51», потому что я знал кухню изнутри, знал, как там все работает и с какой любовью персонал подходил к творчеству. Каждую неделю готовились к вечеринкам, и люди поэтому любили в том числе эти клубы, потому что персонал очень сильно отдавался тому, что умеет. Затем «Эрмитаж» (надо отдать должное первому «Эрмитажу» на Парина), который сразу дал качественный рывок в клубном движении. До этого начиная с 97-го была только «Арена» из тех, кто еженедельно привозил артистов, в ресторан приезжали звезды российской эстрады. Кроме «Пирамиды» таких заведений и не было, но это не клуб. Все остальные были небольшими ресторанами, которые не могли физически себе это позволить. Открывшийся «Эрмитаж» был сильно дорогим, богатым. Когда мы запускали «Штат 51» через год, учитывали, что уже тогда отходил на второй план большой танцпол и людям больше хотелось просто тусить. Очень многие в Казани организаторы вечеринок и диджеи не любят «Штат 51» в первую очередь из-за того, что мы сделали бесплатный вход первыми в городе.

— «Штат» ненавидели ещё и за то, что сложно было попасть.

 — Ажиотаж — это нормально. Это нормально, если тебя не впустили. Меня в BAZZAR не пускают, в Jam Bar, потому что я взрослый. Они прямо так спрашивают: «Вы точно хотите сюда зайти?» Да, точно. Говорю, что хочу потанцевать, я слышал, что здесь модная молодежная музыка. «Извините, но вы не сможете пройти», — говорят. И приходится звонить учредителю, или там в последний раз охранник меня узнал, что я Шамиль Ом. Я зашел и через пять минут убежал, потому что на меня стали пальцем показывать. Как будто отец чей-то пришел, мне было очень неуютно. Когда вокруг тебя 18-летние танцуют и хихикают, даже я, человек без комплексов, чувствую себя некомфортно. Я понимаю теперь взрослых людей, которые раньше приходили в «Арену», им было лет по 40, а нам было по 20, я все думал, чего они какие-то неоткрытые. Оказывается, они так вот себя чувствовали.

Почему клубы закрывались? В большей степени из-за неправильного управления. Это и менеджмент, и персонал, и мало идей у творческого коллектива. Все начали копировать друг друга, у топовых «Штата», «Эрмитажа» и «Арены». Всё скатилось в однообразие, мы сами себя сожрали. И еще больше задавило большинство отсутствие спонсоров. В 2007-м вышел закон о запрете рекламы табачной продукции и алкоголя вне зоны продажи, а 90% всех крупных мероприятий оплачивали спонсоры. Соответственно, за один день все это исчезло по всей России.

Автор фото: личный архив Шамиля ОМа

— Пик твоей карьеры пришелся на какое-то время или продолжается?

— Это смотря с чем сравнивать. Мне очень нравится, как я сейчас играю: с точки зрения диджеинга это круче, чем 10 лет назад. Если меня узнавали раньше однозначно чаще, то сейчас никто не знает практически. Когда я прихожу в клуб, со мной здороваются только те, кому ближе к 40 лет, а такие мало ходят по заведениям. 10—15 лет назад я был популярнее, чем сейчас, это факт. Смущает ли меня это? Да, смущает, конечно, как артиста, но тут дело только во мне: я мало вкладываю в свое промо, не умею раскручивать себя на данном этапе, потому что раньше диджеи этим не занимались, а просто играли музыку и все их знали. Тогда не нужно было рилсы записывать каждый день, а сейчас если так не делать — не будешь популярен. Я что-то выкладываю раз в неделю, на большее у меня терпения не хватает, честно говоря. Это нужно, но я просто лентяй.

— Есть моё личное ощущение, что самый медийный диджей и самый коммерчески успешный — Давид Гетта. Тебя не раздражает его излишняя медийность? Он снимается в каждом клипе на каждый свой коммерчески успешный трек, а у него все коммерчески успешные.

— Возможно, раньше это меня раздражало. Есть, грубо говоря, два типа топовых диджеев. Первые ввалили деньги в своё промо и за год стали мировыми звездами. Ну хорошо, за пять лет. А Давид Гетта —  это другой вид топа. Я его пластинки слушал в начале двухтысячных, он постепенно рос-рос, и, по слухам, единственное, с чем ему в этом плане повезло, — он удачно женился. Его жена — французская топ-модель, и она прям учила его: «Ходи на тусовки, играй для олигархов». И вот он так стал раскручиваться и сам себя сделал фактически. Ему завидовать по-черному я ни в коем случае не могу, потому что он все делает правильно с точки зрения бизнеса. С точки зрение музыки — она классная, раз миллион людей под нее танцуют. Он идет по проторенному пути. У какого-то музыкального блогера он рассказывал, что у него вышел хит, а через год он эти же ноты взял и чуть-чуть переиграл. Это же несложно, и музыканты многие так делают. Второй раз ему повезло, когда он вышел на американский рынок: там только-только начиналась мода на клубную электронную музыку, до этого самыми популярными были хип-хоп и кантри-музыка.

— Ты считаешь, именно Дэвид Гетта больше про коммерцию или про творчество?

— Про коммерцию. Понятно, что у него команда в 50 человек. Никого не удивлю, если скажу, что он сам уже редко что пишет. Выглядит это так: я беру пластинку, там 9 авторов на треке у Давида Гетта, 9 человек за столом сели, там этот что-то придумал, тот что-то придумал и так далее. Мы его пытались привезти в Казань 10 лет назад. Тогда он брал 200 тысяч евро за два часа работы. Сейчас, я уверен, не меньше полумиллиона.

— Помнится, вы еще Ферги хотели привезти.

— Вполне реально было по тем временам, учитывая как раз спонсорские деньги. А Гетта не захотел ехать. Выступление стоило по тем временам 14 миллионов рублей. За неделю до вечеринки приезжает 10 человек для подготовки зала. Денег у нас не было, но мы нашли человека, который готов был 7 концертов оплатить в России. И мы общались с менеджментом Дэвида Гетта,  у него на сайте была такая форма, надо было заполнить, какой клуб, размер и прочие параметры. Вот одна из фишек. Ещё там нужно было указать 30 самых любимых треков в вашем заведении, то есть в Казани. Это настолько профессиональный подход, что я практически не встречал никого из московских диджеев и других заграничных, которые спрашивали: а что нравится вашей публике? Теперь я своих учеников прошу указывать любимые треки. Гетта хочет выступить очень круто, он хочет понять, что людям нравится, подготовить сет, возможно, сделать ремейки. Вот, допустим, нам нравится Пугачёва, он сделает свою версию, и все кипятком будут писать, потому что никто никогда в жизни это не слышал, это эксклюзивный эдит Дэвида Гетта. Он часто так на своих выступлениях делает, когда едет в какую-то страну: берёт локальный хит и создает свою версию. Он не приехал, я уверен, по простой причине: у него всё расписано. В субботу, например, в Токио, а в пятницу в Париже. Так, вот предлагают играть в следующую субботу в Рио или Казани: куда ему выгоднее? Всё просто. В Казани он может в понедельник отыграть, я уверен. Сейчас, наверное, сложно, но тогда надо было на понедельник его везти.

Автор фото: личный архив Шамиля ОМа

— Профессия диджея развивается. И следующая ступень, на твой взгляд, это продюсирование, написание собственных треков, может, менеджмент какой-то. Я к тому, что надоедает ночами не спать и постоянно играть. Хочется уже какой-то, наверное, степенности, спокойствия. Твоя следующая ступень — какой ты её видишь?

— Мне не надоедает, потому что я мало играю. Это несложная работа. Я играю на вечеринках, где танцуют, редко, в лучшем случае раз в месяц. Каждую неделю я играю как барный, лаунжевый, ресторанный диджей, который просто ставит классную музыку, фоновую, скажем, и люди просто общаются, стоят в баре или сидят едят. Такой тип диджеинга появился лет 5—10 назад. Я называю это лаунж—диджеинг, когда у тебя нет задачи растанцевать народ. Более того, приглашающая сторона говорит, что танцы не нужны. Гости должны сидеть, общаться, заказывать по меню, кухня должна работать, коктейли должны продаваться, танцы не в приоритете. Моя задача не отвлекать от беседы — я как радио. Это не то что обижает, но я чувствую, что это халявная работа. С другой стороны, конечно, мне бы хотелось как Давид Гетта играть. Но он играет в четверг в одной стране, в пятницу в другой, а в субботу в третьей, и я, честно говоря, понимаю, насколько это тяжело физически. Поэтому среди диджеев много переутомления и депрессии. Представь, что ты сегодня играешь в Японии, а завтра в США. Там смена часовых поясов, перелеты, и какая бы крутая гостиница ни была, ты не выспишься. Ты прилетаешь грустный после пятницы, где ты орал, сиял. И в субботу тебе так же надо орать и сиять, потому что несколько тысяч человек ждут твоего выступления. Там без допингов, я уверен, нереально работать. Это алкоголь или еще что-то, хотя Армин ван Бюрен играет как будто бы трезвым всегда, но, видимо, он прошел этот этап, а Авичи, например, не смог пройти. Для меня следующая ступень — это учиться создавать собственную музыку. Сейчас это называется продюсированием.

— Что сейчас происходит с ночной жизнью в Казани? Клубы ведь себя изжили как явление, и сейчас все больше бары пользуются популярностью.

— Как я и говорил, есть несколько причин, почему загнулась клубная культура. Экономический спад во всем мире, России в том числе, кризис 2008 года. Невозможность привлечения спонсоров, а они закрывали до 90% привозов, — сейчас ни в Москву, ни в Казань в таком количестве никто не приезжает. Мы привозили в июне из Болгарии девушку-диджея, 700 евро — небольшой гонорар. Это все, что мы можем себе позволить, учитывая, сколько стоит вход на наши мероприятия. Они небольшие, человек на 200 максимум. Ещё люди перетусили, и им хотелось чего-то нового. Почему маленькие заведения стали открываться чаще? Потому что там стало уютнее, там везде был бесплатный вход. Ещё раньше не было соцсетей, все тусили на одном сайте GoParty, общались, обсуждали событийку. Потом появились соцсети — и все разъединились. Часто пишут иногородние и спрашивают,  куда сходить в Казани. У нас нет единого медиа всероссийского. Грубо говоря, заходишь, хочу потанцевать, выбираешь там Казань, и он тебе пишет: сходи в «Соль», сходи в «Ща», сходи в «Джембар». Нет единого ресурса, каждый тянет одеяло в свою сторону, а в итоге в целом клубная культура страдает. За границей есть такие сайты — это Resident Advisor, единый портал на весь мир, который даже знает, что в Казани происходит. В России я не знаю такого аналога. Пытался свои каналы делать, но из-за того, что я лентяй, я их плохо веду. Раньше не было соцсетей, люди вынуждены были ходить в заведения, рестораны или клубы. А сейчас ты можешь вообще никуда не ходить, в соцсети жить. Грубо говоря, дома.

— Это естественный путь развития?

— Это какой-то этап. Я абсолютно уверен, что два-три клуба размера «Арены» или «Эрмитажа» Казани вполне реально открыть. Если они еще договорятся по мероприятиям, чтобы не в один день их делать, как сейчас это происходит, а одна вечеринка в неделю, то они вполне могут работать и зарабатывать.

— Ты так тепло про «Арену» отзываешься. Её недавно выкрасили в серый цвет, сердце не ёкает?

— У меня школа находится прямо во дворе, и я периодически захожу туда, смотрю, что там стало. Ну да, такая ностальгия, но, как бы, живем-развиваемся дальше. Что теперь грустить?

Автор фото: личный архив Шамиля ОМа

— По поводу музыки. Она же меняется. Какая, на твой взгляд, сейчас музыка в топе? Лично для тебя.

— Сейчас техно с примесью звуков из рейва 1990-х. Буквально год как она становится популярной. Её мало кто слышал, мало кто еще играет, я смотрю — какие-то старые топы стали это делать. Я прямо сейчас покупаю пластинки или скачиваю такие треки: там звуки даже не из двухтысячных, а прямо 93—96-го годов. А так как я в это время уже танцевал, мне прям очень близко. А вообще мне сейчас самая разная музыка нравится. Хип-хоп очень модный, как раз в BAZZAR и Jam Bar очень много такой музыки. Но я не слушаю современный хип-хоп.

— На твой взгляд, за кем из казанских диджеев, музыкантов, продюсеров нужно следить? Возможно, за кем-то из твоих учеников.

— Я могу сказать только о тех, которых я слышал. Потому что есть музыканты, продюсеры, которых я не знаю, и они делают классную музыку. Вот, допустим, та же Дышать — сегодня только первый раз о ней услышал. Я не слушаю радио, не смотрю телевидение, и не смотрю рилсы с популярной музыкой, поэтому мне сложно в этой теме работать. Вообще сейчас настолько много информации, что если ты не тратишь время или не нанимаешь людей для своей раскрутки, ты никогда не станешь  популярным.

Автор фото: личный архив Шамиля ОМа

— Ты не слушаешь радио, однако вот уже 27 лет делаешь программу Ozone Channel на «БИМ-радио». Сейчас она выходит четыре раза в месяц по понедельникам с 11 до полуночи. Эта радиостанция популярна, но она не прогрессивная, не модная, аудитория там явно не для вашей программы. Для чего программа выходит? С какой целью? Слушают же единицы, и те ценители.

— Хороший вопрос. Мы не знаем, может быть, сто человек слушает. Лет 10 назад мой коллега ушёл из проекта, я остался один, и каждый понедельник ездил в студию. За все эти годы ни копейки мы с этой программой не заработали, спонсоров у нас никогда не было, и, соответственно, на чистом энтузиазме всё это шло и идет. Раньше были пейджеры, и с них я получал обратную связь от слушателей, это очень важно. Да, обратная связь, потому что ты понимаешь, что тебя слушают. Когда пейджеры умерли и появились сотовые, нам не давали студийный телефон, мы потеряли эту связь со слушателями. Общаться посредством сайта было не очень удобно, потому что людям надо было заходить в интернет, это лишнее телодвижение. И в какой-то момент я осознал: кому это на фиг надо, я вещаю в пустоту. Вот и решил прекратить программу, я прямо это озвучил в эфире. Мне на это заявление пришло всего два сообщения с просьбой не закрывать программу, что нас слушали с 90-х годов, и если мы закроемся, то это будет вакуум, потому что других таких программ нет. И вот мне этих двух сообщений реально было достаточно. Я пришел, мне жена сказала: «Зачем тебе все это надо? Каждый понедельник туда уезжаешь, денег это не приносит, ты и так уже популярный в Казани. Ладно если бы на всю Россию трансляция была». Я сказал, что буду дальше делать, пока есть силы. Вот после этих сообщений. Для чего это? Получается, для души.

— Прибыльно ли сейчас заниматься диджеингом?

— У каждого свое понятие прибыли. Да, для меня это, так скажем, существенная часть моего дохода. Если не будет диджеинга, то я буду вынужден где-то ещё подрабатывать. И зная, сколько зарабатывает в Казани диджей, это неплохая зарплата, можно жить только на неё. Диджей же играет, как правило, по уик-эндам, ты же можешь днём вообще на другой работе трудиться, и это достаточно неплохая прибавка к основной зарплате.

 — Гастроли бывают?

— Очень редко. В Екатеринбурге был в сентябре. Пригласил знакомый, чтобы я играл красивую музыку не для танцев в новом баре. Я не вкладываю силы в свою раскрутку, и меня если и зовут, то только по старой памяти: «О, мы там ходили на твои сеты двухтысячных, хотим вот потусить, сейчас нам 40 лет, хотим танцевать под твою музыку, приезжай».

— Не скучаешь по тем временам?

— Я скучаю по безответственности, по тому восприятию жизни, когда мне казалось все таким лёгким и весёлым, но это просто восприятие. Сейчас, когда у меня семья, дети и моя зона ответственности гораздо шире, чем 20 лет назад, мне, конечно, жизнь иногда кажется очень сложной. Хотя зачем гневить небеса? Я нормально живу. В  плане творческой реализации достаточно состоявшийся человек, и мне нравится, чем я занимаюсь. Конечно, хотелось бы больше, я хотел бы на Ибице играть, я хотел бы, чтобы мои программы слушали не несколько сотен человек, а несколько сотен тысяч человек во всем мире, но я прекрасно понимаю, что это мои проблемы и все. Никто в этом не виноват, я мало вкладываю энергии в саморазвитие, в самопиар. Физически просто не успеваю записывать сеты, искать музыку. Я понимаю, что мне нужен менеджер.

— Сейчас в клубах подходят пьяные с просьбой поставить какую-то песню?

— Бывает и сейчас, но очень редко. Раньше чаще было. Публика выросла в том плане, что воспринимает диджея как-то с большим уважением. «Руки вверх» раньше часто просили. Я люблю, кстати, попсу и с удовольствием её играю, но вот «Руки вверх» настолько мне уже обрыдли в своё время… хотя у них есть там какие-то классные треки, но все равно чаще всего меня бесит, когда их просят. И до сих пор Gangnam Style тоже могут попросить.

Автор фото: личный архив Шамиля ОМа

— Шамиль Ом для меня был всегда боженькой. Самый опытный, самый известный в Казани и самый закрытый из всех. Ты добился здесь, ну, по сути, всего что мог. Были какие-то желания переехать в Москву, в Питер? Там вот полет побольше.

— И я хотел, и супруга тоже. И были переговоры даже. Я подсчитывал, сколько стоит переехать, но из-за лени не переехали. И даже сейчас я могу переехать. Я понимаю, что если взять тот доход диджеинга, который у меня сейчас есть, не считая остальные заработки, я могу переехать, и доход будет в два раза больше. В Москве у меня все те люди, с которыми я начинал в девяностых, некоторые из них сейчас топовые промоутеры, делающие хорошие фестивали. И зовут, но лень, страх, что не получится. С возрастом он усилился. 20 лет назад, кажется, было лучше, потому что у тебя было меньше ответственности и о будущем не задумывался, тебе казалось, что море по колено и ты станешь суперчеловеком. С  возрастом всё усложнилось.

— Давай про семью поговорим. Дети?

— Трое детей. Старший уже закончил школу, младший сын ходит в школу и дочка еще маленькая, тоже ходит в школу. Старшему нравится спорт, футбол. Я пытался научить его диджеингу, но ему это неинтересно. Но, возможно, от меня ему передалась страсть к другой музыке: он слушает рок 70-х годов, что молодежь сейчас в 20 лет редко слушает. Дедушка ему очень много ставил пластинок с такой музыкой, как бы вот в этом плане, наверное, что-то есть.

— Жена имеет отношение к клубной индустрии?

— Она была достаточно известной танцовщицей и аниматором. В Ozon Pro работала, шила костюмы, выступала, ездила на гастроли. Она сейчас просто домохозяйка и очень любит потусить и гораздо лучше меня  разбирается в современных клубных реалиях. Она знает, где какая музыка, в каких клубах попса, в каких продвинутая музыка. Ей «Соль» очень нравится, она к этой теме близка.

— И последнее. С кем из артистов хотел бы заколлабиться?

— Не знаю, просто не слушаю. Я бы, допустим, сделал ремейки на «Мумий Тролль». У меня нет такого, что я прям хочу, я ровно к этому отношусь. Но мне это неинтересно, что ли. Что это даст миру?

Шамиль ОМ отыграет свой сет уже 13 декабря на нашей вечеринке в клубе Bazzar и, как обычно, раздаст стиля. Подробности читайте в нашем телеграм-канале.