Группа HI-FI про 90-е: «Нам говорили «пой, или ногу прострелю»

В конце 90-х группа Hi-Fi взорвала все российские чарты. Их песни знали наизусть. Четыре «Золотых граммофона», клипы «Не дано» и «Глупые люди» занимали верхние строчки чартов на музканалах. Сейчас от того золотого состава в группе остался только Тимофей Пронькин. С ним поет Марина Дрождина, ставшая уже пятой вокалисткой в проекте.
Вместе мы вспомнили те времена, когда Hi-Fi был на пике и откровенно поговорили о том, какие они в обычной жизни.

— Группу Hi-Fi создали Эрик Чантурия и Павел Есенин. Они были знакомы с Митей Фоминым (экс-вокалист). А как вы попали в группу?

Тимофей Пронькин:

— Я был знаком с Оксаной Олешко (вокалистка первого состава группы.- GALA). Мы познакомились за три-четыре месяца до образования группы на одном показе одежды. Ее уже пригласили, она мне сказала, что в группу нужен третий человек: «Приди хоть, покажись». Пришел, показался. Потом мы встретились в ночном клубе, где Есенин посмотрел как я двигаюсь, послушал мои тембры. И все.

— Однажды журнал «Афиша» написал, что «Hi-Fi — уникальный пример поп-группы, ни один из участников которой не имел никакого отношения ни к созданию, ни к исполнению песен». Как вы сами относитесь к такому определению?

Т. П.: — Журнал «Афиша» вряд ли мог такое написать. Мы были слишком мелкие для них. Я не знаю откуда это. К самому журналу я очень хорошо отношусь. У меня жена работала в «Афише». И поп-индустрия для «Афиши»… Они освещали все, что в консерваториях, да в больших театрах. В те времена они не могли так написать. Может это другое какое-то издание написало, что никто ничего не делал, что мы все дармоеды и бездельники.

— Когда Митя Фомин рассказал, что всегда пел под фонограмму Есенина, что вы почувствовали? Это было трагедией или облегчением?

Т. П.: — Не было никакой тайны. Это ни от кого не скрывалось. Паша Есенин записал для альбома свой голос, а мы все на концертах пели поверх, живьем. Не было такого, что мы открывали рот под чужую фонограмму. Нет, мы пели живьем. Просто на самом диске был записан Пашин голос. Из-за каких-то страхов правообладания. Это не трагедия, не кошмар.

— Хорошо. Но сейчас вы поете не под «плюс», а под «минус»?

Т. П.: — Да, мы поем своими голосами. Половину песен исполняет Марина, половину — я.

— Как давно?

Т. П.: — Как ушел Фомин, с 2009 года. Нам пришлось с этим что-то делать, как-то дальше жить и выступать. Так что мы взяли и переписали все песни.

— А вы сейчас поддерживаете с ним общение?

Т. П.: — Нет. Мы и тогда не были друзьями. Мы были коллегами: ездили на гастроли, выступали, возвращались в Москву и разъезжались под своим домам, своим друзьям, по своим интересам. У нас интересы практически не сходились. Мы коллеги.

— А с кем-то из бывших участников группы вы дружите?

Т. П.: — Олесю Липчанскую (четвертая экс-вокалистка. — GALA) я иногда поздравляю с днем рождения. У нее просто в конце года, тяжело забыть. Катя Ли (третья экс-вокалистка.- GALA)? Я даже не знаю, где она. Ни с кем не общаемся. Не потому что кто-то плохой или хороший. О чем нам говорить с тем же Митей? О том как было здорово в 2002-м году? На концертах мы тоже не пересекаемся. Мы с ним не враждуем, но Митя почему-то считает, что мы должны ему отдать песни. Он считает, что имеет на них какие-то моральное право. Странно очень.

— А за кем закреплены авторские права на песни?

Марина Дрождина: — За ПМИ - «Первым музыкальным издательством». Они авторы, они же продюсеры, они же правообладатели.

Т. П.: — Песни принадлежат группе. Хочешь петь песни — должен состоять в группе. Только она имеет право на их исполнение. И это нормально. Ты приходишь на завод, там стоят станки. Начинаешь на них работать. Становишься очень крутым фрезеровщиком или токарем и понимаешь, что можешь идти дальше, уйти в свободное плавание, стать предпринимателем. Но станки ты забрать не можешь — они принадлежат заводу. А Митя считает, что он должен забрать эти станки с завода — он же с ними сросся.

Автор фото: Максимилианс

— Ваш последний сингл был в 2021 году. В планах есть выпуск новых песен?

М. Д.: — Что-то записываем, но пока нет конечного результата для выхода. Постоянно работаем, встречаемся с продюсерами на студии. Группа живет, творчески развивается. Просто хочется, чтобы это было так же круто, как и предыдущие все песни. Доходим до такого результата. Пока не дошли, поэтому еще не вышло.

— С 2017 года у вас вышло 8 новых песен. Они нравятся людям или зрители на концертах требуют старых хитов?

М. Д.: — Когда приезжаешь на концерты, все говорят, что «мы окунулись в юность». Люди не хотят слушать новые песни. Они поют то, на чем выросли. И когда у нас идет фотосессия после концерта, они говорят :«Спасибо. Вы вернули меня в мою юность». Зрители хотят слушать то, что они слышали раньше. Они знают все слова, всю мелодику. Бывает, если концерт большой по времени, то мы добавляем новые песни: «Разбуди меня», «Дом». А так — играем старые хиты.

— Насколько у вас плотный гастрольный график?

Т. П.: — От периода зависит. Когда была пандемия, никто вообще никуда не ездил. А сейчас мы с вами встречаемся среди недели. Концерты посреди недели говорят о повышенной востребованности артиста.

— А сколько примерно концертов в месяц?

Олег Екомасов, менеджер группы: — Вы же не из налоговой?

М. Д.: — Каждую неделю 100% есть.

Т. П.: — У нас уехало много артистов, которым стало стыдно. Уехало много украинских артистов. Сильно освободилось место для тех, кто остался, кому не стыдно, кто хочет гастролировать по своей родине.

Автор фото: Максимилианс

— Вне группы у вас еще какая-нибудь деятельность?

Т. П.: — Да, у меня столярно-реставрационная мастерская. Сделал ремонт в квартире тысячу лет назад и понял, что красивую качественную мебель в квартиру или не купить, или очень дорого. А так как у меня руки из правильного места, занимался в кружке прикладного искусства и в ремесленном училище, то решил сделать себе мебель сам. Потом пошли заказы. Сначала от знакомых, потом не от знакомых. Все хотят хорошую мебель. И вот у меня мастерская со штатом реставраторов, столяров. Плюс съемки в различных программах, таких как «Фазенда Лайф»: все что связано со стройкой, загородной недвижимостью. У нас очень много всего интересного в жизни происходит помимо сцены. Что у Марины — вообще страшно сказать.

М. Д.: — У меня тоже много дел. Я все по творчеству работаю. У меня своя творческая модельная студия в Москве, Химках, Рязани. Я преподаю частным образом фортепиано, вокал, актерское мастерство, сольфеджио, растяжку, балетно-классический станок, поставку танцев, дефиле. Ставлю танцы на последние звонки, выпускные, работаю актрисой в сериалах, если попадается промежуток, в который получается сниматься.

— Марина, у вас есть музыкальный проект «Maryell». Почему он англоязычный?

М.Д.: — Я начала сотрудничать с диджеем и записывать с ним песни для проекта «А-мерика». Это никак не связано со Штатами, это связано с озером Селигер в городе Осташков. Там есть место «А-мерика». У меня все лучшие детские воспоминания связаны с этим местом. И я взяла себе этот ник. Диджей на день рождения подарил мне песню. Мне понравилось как он пишет, как он делает музыку. У него был лейбл на западе, вся музыка у него туда уходила, и он предложил мне записать песни на английском. А я училась всем мелизмам, английскому языку, произношению больше через английские песни. И вот сейчас существует этот проект.

— Вы участвовали в супердискотеке 90-х. Но вы ведь группа нулевых. Вы уютно чувствуете себя среди тех коллективов?

Т. П.: — Нам повезло, мы можем и в 90-х, и в нулевых. Сейчас пройдет эпоха 90-х, начнут вспоминать нулевые — мы и там будем выступать. Отлично себя чувствуем.

М. Д.: — Недавно мы выступали в Красноярске, где на нас пришли и дети, и их родители, и даже бабушки с дедушками. Потом нам присылали видео и оказалось, что эти песни знают не только взрослые — и дети их поют. Получается, семейно они слушают эти песни, и молодое поколение тоже воспитывается на этой музыке.

— А в целом какого возраста приходят люди на ваши концерты? Много молодежи?

М. Д.: — Много. И они поют. Есть такая фишка: в одной запрещенной сети постоянно нас отмечали на разных кавер-версиях. В основном, это «Беспризорник», либо «Глупые люди». Самое распространенное «А мы любили» или «Дождь на окнах рисует». Наверное, с помощью этих песен молодежь узнает про остальное наше творчество.

— Было время, когда группа была на пике популярности. Вы вспоминаете это время с ностальгией или оно было связано с большим дискомфортом из-за этой самой популярности?

Т. П.: — Единственное, когда у тебя 30 концертов в месяц, 30 перелетов и 30 разных гостиниц, это очень тяжело физически. Плюс никакой личной жизни. Ты не можешь ее построить, будучи постоянно в разъездах. Не можешь нормально пообедать в кафе? Пойди в более дорогой ресторан, где людей поменьше, поешь там. Бывает уж, что подходят, просят сфотографироваться — ну, уж будь любезен. А так — никакого дискомфорта.

— Вы сказали, что не было никакой личной жизни. Но ведь примерно тогда у вас, Тимофей, появилась жена и дети?

Т.П.: — Дети появились уже во время существования группы, но с женой я познакомился до этого. Кстати, сегодня (25 апреля.- GALA) 26 лет как мы познакомились.

— На воспитании детей все равно ведь сказывается гастрольная жизнь. Вы задариваете их подарками или стараетесь быть строгим отцом?

Т.П.: — Ха! Подарки надо заслужить. Я построже. Первый ребенок не на моих глазах вырос, очень много гастролировали. Уехал-приехал — ребенок пошел, уехал-приехал — ребенок заговорил, уехал-приехал — уже в первый класс, уехал-приехал — ребенок уже курит. Как-то так. Сейчас стараюсь побольше проводить времени с семьей.

— Была у вас какая-нибудь странная, безумная встреча с фанатом?

Т. П.: — Часто бывает, что человек не к месту: у тебя болит живот, только что открыл глаза. Бывает, только приземлился, долго летел, перепад часовых поясов, в Москве два ночи, в Иркутске уже 10 и все они там веселые хотят сфотографироваться. А у тебя рожа мятая, ты недоспал, тебе прям нехорошо. И тут начинается: «Во-от, я так и знал», «зазвездился», «пьяный что-ли?», «конечно, не хочется сфотографироваться с простыми людьми».

— А было что-то совсем безумное?

Т. П.: — Каждый второй раз. Идет чувак, не очень воспитанный, со своей «лялькой», видит меня: «О, смотри! Это же этот.. Ты из какой группы-то? А-а, точно, «Чай вдвоем», иди сюда, сфотографирую». Та ему говорит, что не хочет: «А ну иди! Быстро, сказал!». Она подходит — памяти на телефоне нет. Начинает в телефоне копаться. Ужас! Всякое бывает. Если кто-то будет рассказывать, что мы тут в золоте купаемся — ни фига. Бывают свои трудности, тяжести. Мы не ноем, не жалуемся, но мы такие же люди, с такими же страстями — любим пиво и колбаски. Все то же самое, только мы поем при этом песни, и нам повезло, что эти песни на протяжении 20 лет нравятся большому количеству людей. И это счастье! Тебя привозят в чужой город, угощают встречают. Ты общаешься с интересными людьми. Выходишь на сцену, даришь положительные эмоции, общаешься с людьми, получаешь гонорар — ну не чудо?

Автор фото: Максимилианс

— А как у вас с настроением после концерта? Вы готовы дать еще 10 концертов или предпочтете полежать в гримерке до конца дня?

М. Д.: — Мы готовы делать еще и еще. После одного из концертов в Новосибирске, тоже в «Максимилиансе», мы переоделись и пошли танцевать. Энергии еще надолго хватает.

Т. П.: — Но бывают тяжелые концерты, душные, какие-нибудь дни рождения. Мы один раз выступали в Латвии, долго-долго ехали в какой-то замок. Его снял какой-то очень богатый человек для своего семилетнего ребенка. И вот за огро-о-омным столом сидит одна семилетняя девочка. Вся нарядная, с бантами. Мы выступаем, поздравляем с днем рождения, а она одна сидит. Папа ее состоятельный где-то там шастает.

— А на какие мероприятия вас чаще всего приглашают?

М.Д.: — Совсем разные. Бывает и три человека, как на днях рождения, бывает и очень много людей. Бывают открытые, бывают закрытые мероприятия.

Т.П.: — А бывает летишь с пересадкой, тремя рейсами, куда-нибудь в Куала-Лумпур на острова, когда там банк какой-нибудь гуляет. Сейчас этого меньше, конечно.

— А сколько стоит пригласить группу Hi-Fi на мероприятие? К примеру, на корпоратив?

Т.П.: — На нашем сайте есть контактный телефон. Можно позвонить, сказать какое мероприятие: городское, клубная вечеринка или день рождения. И директор все подробно расписывает. Либо соглашаешься, либо нет.

М.Д.: — Просто сумма разная. В зависимости какое мероприятие и для кого.

— А какие-то конкретные цифры?

Т.П.: — Все очень индивидуально. Но, поверь мне, у нас не заоблачные гонорары. Не потому что мы не можем запросить больше. Есть такой эффект Андрея Губина: чем больше назовешь, тем меньше шансов на то, что тебя куда-то позовут. Андрею просто не хотелось никуда ездить. Мы — наоборот. Мы хотим, чтобы наша финансовая политика была такая, чтобы нас пригласили. Чтобы мы поехали и увидели своего зрителя.

— А у вас есть что-нибудь интересное в райдере? Что вообще туда входит?

М.Д.: — Интересного, наверное, ничего.

Т.П.:  — Такого, чтобы молоко утренней дойки каких-нибудь альпийских коз — такого нет. У нас все очень спокойно: обычные номера с двуспальной кроватью. Может быть, это самое роскошное, что у нас есть — большие кровати.

М.Д.: — И шоколадка.

Т.П.: — Хотя надо будет как-нибудь попросить молоко летучей мыши. Причем с самой летучей мышью, и чтобы это при нас доили.

— Было какое-нибудь странное мероприятие, которое запомнилось своим безумием?

Т.П.: — Это был как раз конец 90-х, бандитский разгул. На каких-нибудь подмосковных дачах с огромным количеством обнаженных моделей и вооруженных до зубов бандитов, которые угрожали прострелить ногу, если мы не споем еще пару песен. Да, были безумные мероприятия.  Сейчас, единственное, не везде качественное оборудование. Иногда такие «дрова». Приезжали в Анганск и понимали, что на этих «дровах" еще 30 лет назад выступала Алла Пугачева. Требования к оборудованию у нас завышенные.

М.Д.: — А как хорошо сегодня — саунд-чек всего 10 минут! Вчера чекались целый час. Хорошая аппаратура и звукач.

— Тимофей, а у вас есть музыкальное образование? Может, проходили какие-то курсы?

М.Д.: — Я с ним иногда занимаюсь.

Т.П.: — Вокально-танцевальный кружок — вот и все мои курсы. Кучу времени я там провел. Чему и крайне рад. Классическое образование, конечно, это здорово. Оно нужно. Но не так важно для популярности.

М.Д.: — Сейчас, наверное, да. Никто по нотам не поет. Всё на слух.

— Какие исполнители из тех, кто сейчас на слуху, вам больше симпатизируют?

М.Д.: — Мне очень нравится голос Нилетто. У него очень интересный тембр. Я его услышала в каком-то конкурсе. Он очень низко пел, прямо бас. А потом раз — и ушел выше. У него такой расширенный диапазон, он интересно может подать себя, он знает как пользоваться голосом, плюс движения, плюс внешность. Здесь совпало все. Он мне симпатизирует, как артист.

Т.П.: — Я из современных никого не назову. Я вообще не в материале. Мне всегда нравился System of the Down — вот эти лос-анжеловские армяне.

— А с кем бы хотели заколлабиться, если бы можно было с кем угодно?

Т.П.: — Ой, а можно с Radiohead? Или с Faith No More? Вот с Faith No More я бы с радостью заколлабился. Или Red Hot Chili Peppers — они такие же старенькие как мы. Может, даже старее.

— А если из наших артистов?

М.Д.: — Глызин. Салтыков. Ну вообще сейчас молодежь очень часто коллабится, мне это тоже нравится. Они и делают новое звучание старой песни и делятся публикой.

— Раньше ваши песни можно было услышать из каждого утюга. А сейчас вы часто слышите случайно свои песни? К примеру, из проезжающей мимо машины.

М.Д.: — Я слышу. Бывает, из машины слышу, если в пробке стоим. Если едем куда-то, по радио можно услышать

Т.П.: — На «Русском радио» нас часто ставят.

М.Д.: — Я часто слышу в аранжировке Токарева «А дождь на окнах рисует». В его аранжировке эту песню поют во всех караоке.

— А сами вы какую музыку слушаете? За рулем машины, или во время прогулки.

Т.П.: — Я прогрессив-рок слушаю. Классическую музыку. Ее особенно приятно послушать когда с деревом работаю. Или джаз.

М.Д.: — Мне классической музыки хватило. А так, я говорю: «Алиса, привет», и мне колонка включает что-нибудь, что мне нравится. Она мне теперь ставит танцевальную музыку. Если брать радио — «Energy», «Мегаполис». Мне очень нравится танцевальная музыка, но не русская. R’n’B — мой любимый стиль.

Автор фото: Максимилианс

— Автором музыки и аранжировок в ваших альбомах был Павел Есенин. С 2018 года его отмечают в фите. У вас как-то поменялись взаимоотношения?

О. Е.:  — Дело в том, что эти песни исполнялись совместно с Павлом Есениным. В этих песнях есть голоса Тимофея, Марины и самого Павла. Это уже было совместное творчество с Есениным. Присутствовал его голос, как в прежних традициях группы Hi-Fi, но это не значит, что он не исполнял всю песню. Мы даже сами настаивали на том, чтобы он участвовал в фите.

— С 2009 по 2012 год у вас была регулярная текучка кадров. С чем она была связана?

Т. П.: — Это был не самый счастливый период группы. Были какие-то поиски. Так сложилось, что на сцене три человека стоит. Мы пытались как-то соответствовать тому визуальному ряду, который был изначально, но это были провальные, неудачные попытки.

— То есть это была просто черная полоса для группы? Или была какая-то конкретная причина, почему люди уходили-приходили?

Т. П.: — Уходили-приходили — это было их желанием. Точнее, нашим желанием было то, чтобы они приходили, а уходить — было их волей. Наверное, это какие-то внутренние неисполненные мечты. Почему они уходили? Девочки — кто замуж выходил, кто по беременности. Мальчишки уходили в сольное плавание, не знаю. У нас вполне себе спокойная, гармоничная атмосфера в коллективе. Никто никого не выживал, не подсиживал. Никто никому стекла в ботинки не подсыпал. А могли бы.

— Но Татьяна Терешина, пришедшая после Оксаны Олешко, в одном из своих интервью говорила о том, что ее именно уволили. Как так?

Т. П.: — Возможно, от обиды какой-то. Естественно, когда у тебя журналисты спрашивают: «А почему вы ушли из группы?», начинаешь ныть, чтобы тебя пожалели, начали тебе сопереживать. Кажется, что это поможет твоему дальнейшему продвижению, твоей карьере. Поэтому начинаются всякие небылицы. Катю Ли тоже постоянно унижали и просили сделать какие-то там операции. За Терешиной тоже кто-то не носил гастрольные сумки. Постоянно кто-то ныл, жаловался после ухода.

О. Е.: — Мы живем в стране, в которой если у человека все хорошо — это не интересно. А если человек страдающий, в поиске, то его все жалеют. Это находит свое понимание у зрителя.

Т. П.: — У нас очень сердобольная страна. Все хотят кого-то жалеть: юродивых, несчастных, беспризорников. «Ласковый май» на этом же сделал себе карьеру — они все из детдома. Многие любят ныть и жаловаться. А что бы кто-то там кого-о притеснял и увольнял — фигня все это.

— Было такое, что вы, Тимофей, относились к кому-то из ваших многочисленных коллег по группе лучше или хуже?

— Не было вражды. Со всеми было тепло. Могу сказать откровенно, с Мариной, конечно, комфортней всего выступается. Марине это нравится. Она любит не себя в искусстве, а искусство в себе.