– В какой момент ты занялась стендапом?

– Мы играли в КВН. Я думала, что так будет всегда. Это было счастливое время. Но в 2017 году мы вылетели из премьер-лиги в 1/8. Мы неделю не общались друг с другом, я месяц не выходила из дома — у всех была жесткая депрессия. Мы пытались продолжать играть, что-то делать, пытаться заработать деньги. Ничего не вышло. Мы поняли, что надо как-то жить дальше. Я переехала в Москву. Мы с моей подругой Лерой, с которой вместе играли в КВН, пошли дуэтом в «Камеди Баттл». У нас было полтора эфира. Первый – в котором Светлаков нас взял в следующий этап. Второй — где мы попали в нарезку «Но были участники, которым не удалось…». Мы упали на эти маты, и Лера сказала, что больше не хочет заниматься юмором. Она хочет работать, зарабатывать деньги и на что-то кушать. Когда-то я думала, что моя жизнь навсегда будет связана с педагогикой и детьми, потому я и искала работу в Москве в этом направлении. И я ее нашла, мне помогла подруга, и подуспокоилась на какое-то время. Начали появляться хоть какие-то деньги. Я неделю поработала и подумала; «я же пишу стендап в заметках в свободное время. Попробую-ка выступить». И сходила на открытый микрофон к Руслану Мухтарову. Это, скажем так, отец многих комиков в Москве, он очень многое делал для начинающих ребят. Я выступила просто потрясающе — это был разрыв. Второй раз — тоже супер. Третий раз — отвратительно. Я тогда сильно удивлялась, что ребята выступали с одним и тем же материалом, мне казалось, что, как и в КВНе, нужно каждый раз придумывать что-то новое. А оказалось, нужно дорабатывать, добивать старый материал, и к чему-то приводить.

Потом Оксана, администратор в «Женском стендапе» (проект тогда только начинался), сказала, что они ищут новых девочек и попросила скинуть видео. Я скинула. Меня отредактировал Игорь Джабраилов... и больше мне не отвечал никогда. Я потом скинула другому своему знакомому – тоже автору в «Женском стендапе». И он перестал со мной здороваться. Видимо, не судьба. Но я продолжила выступать, ведь иногда появлялся материал, были платные выступления, я выиграла два раза «Манимайк», «Стендап-стори». В одном из «Манимайков» участвовал Гурам Амарян. Но тогда он сознательно дал слабину — пришел просто проверить новые шутки. Он выступал, я выиграла. Потом, весной, я пришла на стендап-фестиваль, как раз в тот период, когда ведущим был Гурам Амарян. Я выступила очень плохо, меня трясло все выступление. И я когда уходила, Гурам сказал «а я же ей Манимайк проиграл». Благодаря Оксане я все же попала в «Женский стендап». Она заставила прийти к ним на открытый микрофон – я очень не хотела, меня там игнорировали несколько раз – пускай это будет последняя попытка. И вот меня пригласили попробовать силы у них в проекте. Согласилась. Горжусь этим качеством, что я — человек быстрых решений. Мне предложили принести какой-нибудь материал. Я скинула тот, что был, и из него осталось всего две шутки. Но и они в итоге не были сняты на камеру. Одна из них была шуткой первого порядка — над именем. Такое часто используют новички, но для матерых стендаперов — это зашквар. Звучала она так: «Меня назвали в честь песни, под которую Данила Багров шел убивать». Мы так ее и не сняли, потому что появились шутки более удачные, более взрослые и более достойные. Но эту шутку я помню до сих пор.

Фото: личный архив Варвары Щербаковой

Потом мне предложили походить на «технички» – проверочные вечеринки. Я пришла в офис к ребятам. Мы там поразгоняли, пописали. Я выступила. Они мне скинули редактуру. У них была такая система: ты спокойно в своем темпе дописываешь текст. Но они же не знали, какой у меня темп. Я работала тогда в офисе копирайтером, писала тексты для кулинарного сервиса. Выдалось пять минут между задачами – добиваю шутки, пошла в туалет – добиваю шутки. И вот я пишу ребятам, говорю «Ну вот». Они: «Уже?». «Да, я готова идти на техничку».

Есть цикл – две с половиной недели, в течение которых ты пишешь монолог, и по истечении этого времени проводится основная вечеринка. Это как экзамен. Если монолог получается, то ты выступаешь на основной вечеринке (ее называют «основной») и получаешь деньги. Если не попадаешь – не получаешь. Это была моя первая «техничка», первый цикл, я сразу попала в основную, потому что сильно за это схватилась. Большую роль Ира во всем этом сыграла. Ребята мне практически с нуля объясняли, как писать стендап. Я не понимала, плакала, разбиралась. Я выступила на основной, и это было хорошо. Сразу после этого выступления ко мне подошли Ира с Зоей и сказали: «Приходи к нам в основу, в офис». Я чуть не разрыдалась. Как раз искала повод уволиться. У меня не было вариантов, куда уходить. На следующий же день написала заявление. Мне нужно было отработать две недели.

Фото: личный архив Варвары Щербаковой

Деньги начали заканчиваться. Тут ты получаешь деньги только за основные. То есть зарплаты нет. Я попадала во все основные подряд. Я в это зубами вцепилась, потому что элементарно нужны были деньги. Мы все были в таком состоянии. Мы прошли бок о бок огонь, воду и медные трубы. Мы ели одну гречку на двоих. Если кто-то не попадал в основную – это был ужас вселенского масштаба. Мы все друг другу помогали, кормили. Это было время голода и плохой одежды. Было очень тяжело. А потом, когда нам подписали съемки, наконец-то проект купил канал. Появилась зарплата, мы выдохнули. Сейчас — вообще хорошо. Я считаю, что мы достойны того, что есть сейчас. Мы через многое прошли. Мы пришли к финансовой стабильности, которая в силу этого бэкграунда невероятно ценится. Очень страшно это потерять, и, наверное, поэтому график такой сумасшедший у всех нас. Ты боишься потерять почву под ногами. Это не бюджет, где у тебя есть гарантии. Пока ты пашешь — у тебя есть бабки. Я купила две квартиры с мыслями, что мне нужно себя как-то обеспечить подушкой безопасности. Чтобы если вдруг это, не дай Бог, все закончится, я не голодала. В моей жизни все это было, я так больше не хочу. Мы все знали, к чему мы стремимся и что проект ждет успех. Что когда начнутся эфиры, мы так поедем на гастроли, что все обалдеют. Но начался ковид, мы никуда не поехали.

– Ты проходила какие-нибудь курсы, которые могли бы помочь тебе в работе? Может, брала уроки ораторского мастерства, или помогло образование?

– Это все КВН. Если бы не он, я бы осталась в Хабаровске навсегда. Нам КВН показал другую жизнь. Что можно куда-то ехать, что-то видеть, с кем-то общаться. Оксана, моя подруга, вышла замуж за парня из Армавира. Живя в Хабаровске, мы даже не знали, что такой город существует. Я начала играть в КВН в 14 лет. Это не было похоже на все мои кружки, в которые я ходила. В тот момент я занималась в театральной студии. Мы играли спектакли, танцевали, пели. Мне это безумно нравилось. И тут начался КВН, который меня так поглотил, что я ушла. Жалела поначалу, но это быстро прошло. Я 10 лет играла в КВН. Это стало моей школой и жизни, и сцены. Но вообще я на сцене с детства. Все, чем я занималась – это ходила на творческие кружки. У меня нет боязни, я могу выходить на сцену с пустой головой и просто что-то говорить.

Моя мама в лагерях часто работала, все мое детство в этих детских лагерях и прошло, я и сама там много работала в дальнейшем. Она меня брала с собой, не с кем было оставлять. В два года во время вожатского концерта я просто выползла на сцену. Наверное, оттуда все завертелось. Я играла в этих вожатских спектаклях, была маминым хвостиком. Потом танцы, народные, бальные, хор, музыкальная школа, театральная студия, куча всего. По сути все, чем я занималась, было связано со сценой. Когда ты в этом с детства, ты обрастаешь какой-то сценической броней. Есть такая сценическая улыбка, когда неважно какое настроение, но ты появляешься на сцене и улыбаешься чисто на автомате.

– В прошлом году запустился формат «В гостях у Вари», до этого уже был «Женский форум». Есть какая-то разница в подаче, когда на сцене можно обыграть шутку вчетвером, и когда нужно вести самой?

– Конечно, разница есть. В «Женском форуме» нас четверо, и мы опора друг для друга. Кто-то может вести, кто-то добивать, есть определенные схемы, роли. Когда ты ведешь один – сложновато, нет опоры. Потом я, конечно, поняла, что моя опора — зрители. Мне нравится играть со зрителем в игры. Я всегда знаю, что кто-то может выдать что-то такое, что вызовет истерику. Особенно если зрители — комики: они всегда чувствуют ответственность. Мы еще и дружим с большинством. Конечно, они хотят помочь, они подают костыли, они все приходят с историями, им всем тоже хочется себя показать, потому что в конце концов, мы же все работаем ради рилсов. Мы же это понимаем (смеется). Вот, например, Кирилл Мазур — по факту «Женский форум» был его первым большим гостевым походом. Он реально ходил по открытым микрофонам, проверял истории для форума. Ну и, конечно, когда понимаешь, что это съемка, всегда можно переговорить, вырезать что-то — становится легче. Режиссер может попросить поправить, перезаписать. Это нормально, оказывается. Для меня съемки «В гостях у Вари» стали одними из самых радостных дней. Сейчас вообще очень сильно изменился пул гостей. У меня были Ева Польна и Бьянка. Могла ли я подумать, сидя в Хабаровске, что я буду танцевать с Евой Польной под баян, а она будет петь частушки? Это так удивительно.

Фото: личный архив Варвары Щербаковой

– Ты ощущаешь популярность?

– К ней так сложно привыкнуть, если честно. Мне до сих пор неловко. Я понимаю, что это часть моей работы и от этого никуда не деться, но у меня до сих пор внутри странное чувство «Почему я?». Страшно подхватить звездную болезнь. У меня бывают иногда какие-то заскоки. Я стараюсь себя тормозить, сразу прошу прощения, если я что-то сказала не так. Я действительно сильно за это переживаю. Понятно, что со временем я изменилась. Появилось столько разной деятельности и разных людей, которые работают на тебя. Это так странно, что появилась какая-то жесткость, я уже не миндальничаю с некоторыми заказчиками. Я уже могу отвечать на предложение «а возьмете по бартеру перманентный макияж? От вас 400 отметок в посте, от меня чай, кофе и отличные брови» – «нет, мне это не интересно, спасибо». Я никогда не грублю, но раньше бы я сказала «да, хорошо, конечно», было неудобно отказывать.

Я пока еще не такого уровня, чтобы мне проходу не давали. Я не Сергей Лазарев, не Филипп Киркоров, не Полина Гагарина. Я знаю, что западным звездам вообще прохода не дают. Бедная Джей Ло, которую караулят как она со стаканом кофе из дома выходит — это просто жесть. Насколько же атрофировалось у людей восприятие реальности, что они на это уже не обращают внимания. Я бы сходила с ума, если бы у меня было так. Бывает, меня узнают на улицах, но не часто. Мы с мамой как-то гуляли по центру Москвы и меня семь раз узнали. Мама гордится, она чуть ли фоткает со стороны это все. Мы летали с молодым человеком в Тайланд в отпуск. Смешно, что нас обоих узнавали. «Ой, а вы тоже комик, да? Ну, я вас тоже смотрю». Я прекрасно понимаю, когда звезды становятся теми, кто ни в какую не хочет фотографироваться со случайными фанатами. Я вообще их не осуждаю. Раньше у меня тоже было такое обывательское мнение а-ля «зазвездился, зажрался. Что тебе, жалко сфоткаться?». Но сейчас я могу это понять. Хотя у меня не так, у меня фотосессии – то, что мы запланировали после концерта. У меня не было такого, чтобы я сидела в кафе и меня прям задолбали. Бывало, что меня на свиданиях узнавали. Это было супернеловко. Был период бешеной популярности у Тамби с Рустамом. Игорь Джабраилов рассказывал, что он ходил с Рустамом на футбол и его узнавали и в очках, и в капюшоне. Короче, ты уже просто не можешь жить той жизнью, которой жил вчера.

– Ты согласилась бы, если бы тебе поступило предложение сыграть роль в фильме или сериале?

– У меня были предложения. Складывалось по-разному. Либо начальство не дает, либо мне самой не нравится роль, которую мне предлагают. Есть один сериал, он уже вышел. Мне предлагали роль гномихи, которая сидит в шкафу и со всеми занимается сексом. Такая гномиха-нимфоманка. Я не актриса, но здесь бы, наверное, справилась. Но я подумала о том, что это не та роль, с которой я хотела бы начать путь в кино. Хочется начать с чего-то не такого характерного.

Наверное, я не избавилась полностью от своих комплексов. Мне кажется, что меня хотят задеть, хотя это полный бред. Я очень остро реагирую, когда кто-то шутит про меня или мою внешность. Над самой собой – без проблем, но когда кто-то – это всегда тяжело. Когда описание персонажа «в теле, любит поесть..», становится не по себе. Думаю, ну вот, сразу увидели меня?

– Иногда в профессии нужен соперник. Человек, может, даже друг, которому всегда хочется утереть нос. У тебя такой есть?

– И не один. Я всем завидую, я ревную популярность ко всем остальным. Меня как-то спросили о том, что меня вдохновляет, я честно ответила – конкуренция. Моя самая главная задача – не выпасть из обоймы, держаться за свое место, вгрызаться в него зубами. Но сейчас – спасибо моему психологу – я уже мысленно пришла к тому, что никто не хочет занять мое место и никто его не займет, потому что оно мое. Если я с него встану, то заберу свой стульчик с собой. Люди занимают свои места. Нет очереди на мое. Как и у каждого артиста, спортсмена и так далее. Эта конкуренция в моей голове. Мне кажется, что мы боремся за одну и ту же аудиторию, хотя это совсем не так. Я пытаюсь это проработать, мысленно себя привести к тому, что у каждого комика своя аудитория.

Здоровой конкуренции не существует. Когда ты смотришь на другого и думаешь, что хочешь лучше – это зависть. Я в себе это признаю. Если мне хочется быть лучше, чем кто-то – это не здоровая конкуренция, а быть лучше, чем ты вчера – это утопия. Когда ты сравниваешь себя с кем-то другим – это… тоже норма, на самом деле. Но конкуренция в моем случае – это то, что меня вдохновляет и заставляет идти дальше. Что поделать, это моя сущность.

– Каково шутить в эпоху цензуры?

– На мою работу это не сильно влияет. Мы к цензуре привыкли. У нас нет других вариантов. Поэтому даже не возникает мысли, чтобы нарушить закон. Такие шутки не отсекаются, такие шутки не придумываются вовсе.

– Ты можешь назвать себя феминисткой? Чем женский стендап отличается от мужского? Зависит ли он вообще от гендера?

– Во всех сферах начальники, как правило, мужчины. Бывает сложно от того, что жизнь тебя свела с сексистом. Особенно с мужчиной, который уже давно погряз во мнении, что он правит миром. Если такой становится твоим руководителем – капец как тяжело. Но бывает, что тебя жизнь сталкивает с руководителем мужчиной и он – молодец, он – адекватный человек, тебе легко. Меня жизнь сталкивала и с такими, и с другими. Вот у нас есть руководитель в продакшене, Слава Дусмухаметов, он не предвзят. Он любит талантливых людей и любит их продавать – такова уж работа продюсера. И я ни разу не слышала от него мысли, что женщины хуже мужчин. У него есть женские проекты, в которых я тоже состою, которые безумно успешны. Он как никто другой знает, что женщины талантливы, трудоспособны и так далее. В то же время у него есть успешные мужские проекты, проекты смешанные. Есть люди, которые всю жизнь работали в мужском коллективе, и женщины для них были чем-то приносящим кофе. Я много слышала в свою сторону критики от мужчин, которые говорят «женщинам всегда тяжелее, потому что у них юмористический и актерский потенциал гораздо ниже, чем у мужчин». В такие моменты хочется им доказать обратное, и это самое стремное, потому что это, как правило, не те люди, которым надо что-то доказывать. С другой стороны, есть и женщины-самодуры, которые становятся руководителями, чтобы втаптывать остальных в грязь. Мне кажется, это не гендерный прикол, это именно то, как человек взрастил в себе лидерские качества.

– У нас в Казани есть несколько стендап клубов. Может, ты знаешь кого-то из казанских комиков?

– Я не была в клубе, к сожалению. Не было возможности, обычно мы приезжаем на один день. А когда мы были с семьей, было бы странным развлечением пойти с мамой, двумя тетками да двоюродными братьями и сестрами на открытый микрофон. Я знаю, что в Казани хорошая стендап тусовка. Но я честно скажу, что в принципе не интересуюсь региональным стендапом. Может, это неправильно, но мне настолько хватает этого в жизни, что в свободное время я пытаюсь отвлекаться чем-то не связанным с юмором. В свободное время я смотрю TrueСrime.

– Ты устаешь от выступлений или, наоборот, заряжаешься? Как сбрасываешь напряжение? Чем ты занимаешься, когда тебе хочется отдохнуть от юмора?

– Сплю, читаю детективы и триллеры, играю в Homescapes. У каждого человека в телефоне есть вот те «кристаллики», в которые он играет. И я тут же скачиваю эту игру. У меня парень уже давно в нее играет. Я на нее смотрела, думала «ерунда какая-то». В общем, скачала. Играю в нее постоянно. Это какой-то ужас, я реально покупаю эти вонючие бустеры за деньги. А мне еще случайно на телефон 5000 скинули. И я на эти бабки покупаю бустеры, монетки, энергию в этих играх. Недавно в своем телеграмм-канале узнала, что у меня половина подписчиков сидит на этой игре. Вылечиться невозможно, не знаю, что делать.

Книги сильно отвлекают. Особенно бульварные романы, детективы, триллеры, которые легко проглатываются за три дня. Ну и сон. Ничего так не помогает, как сон. А вот в процессе выступления и уже в конце энергии просто отбавляй. Ты заряжена, люди смеются, люди подходят фоткаться, говорят слова благодарности. Для меня это имеет большой терапевтический эффект.

Я сильно в себе сомневаюсь, у меня жесткий синдром самозванца, что я этого всего не заслуживаю, не достойна. Когда ко мне подходят после концерта фоткаться, люди говорят какие-то приятные слова — о том, как было здорово, как было смешно. А мне-то в процессе казалось, что вообще никто не смеется и концерт прошел плохо, все во мне разочаровались. И я стала делать это (организовывать фотосессии после концертов. — GALA) каждый раз.

Фото: личный архив Варвары Щербаковой