— Как вам пришла идея создать свой бренд с татарским кодом?

— Ну, такой идеи не было. Просто мне хотелось сделать что-то вне контекста местного колорита — то, что у нас сейчас делают локальные дизайнеры. Когда мы переехали из Татарстана, моя мама очень тосковала по дому и создала некое комьюнити, связанное с татарской культурой. Мы выступали на традиционных праздниках, учили татарские песни. Для меня все детство это казалось обычным делом. Когда я уже начала творить, я всё равно вдохновлялась прошлым и поняла, что это ключевой аспект в моем творчестве. Сейчас мы всё-таки плавно перешли в более открытую тематику — воплощаем в жизнь проект с культурным кодом. Я вдохновляюсь моими воспоминаниями, в том числе и историческими данными. Мне очень нравится работать с кроем: элементы, которые закладывались нашими предками в практических побуждениях, нашли отражение в бренде Lusi. Я начала пересматривать свою жизнь, и после смерти мамы я поняла, что хочу нести важную миссию, что-то изменить — изменить местную культуру.

— Почему вы решили назвать бренд Lusi, не хотелось ли первоначально выбрать название, больше связанное с национальным колоритом?

— Я думала об этом и не раз. Само название — аббревиатура имен моей мамы и дочери. Для меня эта история про наследие, про мой род и как он следует за мной. Я беру какие-то истории и переосмысляю их в современные реалии.

— Ваш бренд имеет символику национального кода. Почему вы считаете важным продвигать его и как он так быстро пробился в тренды?

— Глокализация достаточно популярна во всём мире, и я давно наблюдала за этим явлением. Мне всегда было интересно, а почему такого не было у татар, хотя культура очень разнообразная и интересная? Популяризация культурного кода стала моей миссией. Причем, сейчас мы выставляемся в Москве, и здесь к нам больше интереса, нежели в Казани. Про нас даже написали Buro 24/7!

— У вас в продаже есть уникальные вещи, которых нет в других магазинах — например, баш хаситэсе. Откуда вы черпаете информацию о исторических костюмах с такой точностью? Вы используете архивы или собственные источники?

— Баш хаситэсе — идея из книги, которые я периодически читаю для вдохновения. Этот аксессуар планировался как колоритная нотка к имиджевой съемке новой коллекции. После мы поняли, что есть спрос, и стали реализовать его как отдельное украшение в нашем ассортименте. Это совокупность моего видения и исторических данных. До нашего времени не сохранилось ни одного изделия баш хаситэсе — только зарисовки и факты того, что они были. Тем не менее, татарки всегда носили повязки с серебряными монетами.

Автор фото: личный архив Лилии Галимуллиной

Автор фото: личный архив Лилии Галимуллиной

— Носите ли вы вещи, которые купили у других колоритных брендов? Какие?

— Конечно. Я сейчас в Your Yool и Matruskhke. Также у меня есть две сумки Aigel Salakhova. Я вообще не придерживаюсь того, что ношу только свою одежду — мы все работаем в общей эстетике. Во-первых, это поддержка культурного кода, а, во-вторых, это совершенно другое видение национального контекста.

— Чем ваша коллекция Ornament отличается от предыдущей? Вы писали в социальных сетях, что изначально она была совсем о другом.

— Изначально я вообще не планировала работать с орнаментом, потому что считаю, что это тема достаточно заезженная. Даже взять тюльпаны — они везде! Но запрос поступил, и я начала думать над этим, все-таки это достаточно яркая айдентика. Орнамент - это нечто большее, чем смыслы, которые закладывают в него сейчас. Это нить между прошлым и нынешним. Татарский орнамент имеет свой почерк и менталитет. Второй момент — во все времена он соединял разные социальные слои. Сейчас я нисколько не жалею, что мы вышли на орнамент — он дает мне широту возможностей.

— Что значит быть татаркой сегодня? Нужно ли ей проявлять свою идентичность особым образом?

— Мы живем в мире унификаций, мы все одинаковые — не важно, татарин ты или русский. Когда мы путешествуем, мы одеваемся примерно в одни и те же вещи. Мир стал достаточно быстрым, хочется простых и комфортных вещей, но с другой стороны, в каждом из нас существует некая внутренняя потребность в своей идентификации. Мы уже отлично поняли, что мы можем не ставить границы между собой, но иметь свою уникальность — это самое простое и понятное для меня. Проще всего считываются визуальные коды — одежда, аксессуары, украшения. Конечно же, в этом я нахожу и гордость за свой народ — уникальные технологии, такие как казанский шов, или же характерные орнаменты сразу же считываются другими, несмотря на схожесть с казахской или башкирской народной символикой.

— Расскажите про внутреннюю кухню: кто придумывает дизайн, а кто шьет? Возможно, вы сотрудничаете с определенным цехом?

— Придумываю дизайн я, но, слава богу, шью уже не я. Я ужасно шью! Я имею навыки и, например, когда я общаюсь с конструктором, мы можем понять друг друга в какие-то моменты. Я понимаю, как можно сделать, а как нельзя. А так у меня есть конструктор на аутсорсе и производство, которому я более менее доверяю.

— Сталкивались ли вы с какими-то негативными ситуациями на производстве?

— Да, конечно. Это вообще какие-то танцы с бубном. Иногда мне конструктор говорит, что изделие сделать нельзя. А я, в силу технического образования, указываю, что так сделать можно с помощью определенных путей. Это постоянное развитие. Я считаю, что конструктор справляется, знаю, что многим кажется, что раз у меня архитектурные (строгие по форме — ред.) изделия, значит они легко делаются. На самом деле, чем проще они выглядят, тем сложнее их посадить по фигуре. Иногда мы отказываемся от выточек, где-то появляются заломы. И чтобы они не появились, ты должен где-то убрать, сделать такое лекало, чтобы оно садилось без выточек. Еще я люблю трансформации: у нас есть куртка, которая и кейп, и жилет. Чтобы воплотить такие идеи, мы очень долго думаем с конструктором, как это все делать.

— На вашем показе летом можно было увидеть мужскую коллекцию. Как часто мужская половина покупает одежду с национальным кодом?

— У меня практически нет контакта с клиентом. Из-за того, что я отдаю эту задачу на комиссию, я мало чего знаю. Но по отзывам, наверное, лонгсливы очень хорошо продавались и среди мужчин, они достаточно хорошо садятся на них, или рубашки из прошлого сезона. Бывают запросы и от мужчин-артистов, чтобы создать что-то определенное для них или же стилизовать.

— Как выглядит ваш привычный лук на выход? Правда, что стилисты каждый день подбирают идеальные образы?

— Вообще я по образованию инженер-технолог, просто много лет я работала как персональный стилист, и до сих пор учусь. Я считаю, что подбор лука зависит от того, как я себя чувствую. Иногда мне хочется комфорта, иногда внимания. Нужно иметь ввиду, что у меня еще трое детей, один из которых совсем малыш, поэтому иногда я просто не могу надеть то, что хочется — нужно везде и все успеть. Даже сегодня я надела достаточно простой аутфит, добавив небольшую национальную нотку в виде украшений.

Автор фото: личный архив Лилии Галимуллиной